Александр Михайлович РЕВИЧ: поэзия

Александр Михайлович РЕВИЧ (1921-2012) - поэт, переводчик: Видео | Поэзия | Проза | Интервью | Статьи | О Человеке | Фотогалерея. МОЛИТВА Помилуй, Боже, тех, кого люблю, спаси их недоверчивые души, дай уцелеть большому кораблю и малому плоту дойти до суши. Меня прости за то, что забывал о жалости, о совести и чести, дай пережить любой девятый вал, дай быть, где скажешь, но со всеми вместе. 31 августа 2011 *** Однажды я услышал голос. Едва раздался первый звук, внезапно время раскололось, и мир осыпался вокруг, ничто не ширится, не длится, исчез простор, исчез предел, ни петь, ни плакать, ни молиться, лишь слушал я и холодел. За что мне выпало такое, ведь не был свят я никогда? Быть может, чтоб не знал покоя и жил, сгорая от стыда. 7 октября 2010 *** Дай знак нам, Боже, что же будет с теми, кто прожил век слепым и не прозрел, кто не узнал Тебя в кромешной теми, не осознал, насколько свет наш бел? Что ближних ждет, с кем разделил я время, и тех, с кем не имел при жизни дел? Что станется с любимыми, со всеми, кто, не раскаясь, канул за предел? В минувший век мы жили в том пределе, где за младенца не молилась мать, и многие до смерти не успели ни ощутить Тебя, ни осознать, ни побывать в Твоей святой купели. Даруй им, неразумным, благодать. 11 июля 2002 *** …В ночь, когда нас бросили в прорыв, был я ранен, но остался жив, чтоб сказать хотя бы о немногом. Я лежал на четырех ветрах, молодой безбожный вертопрах, почему-то береженный Богом. 20 августа 2001 ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ Ни гонений пока, ни проклятий, ни малейшей угрозы над Ним. Он въезжает верхом на осляти ясным утром в Иерусалим. Только этот неведомый странник знает правду о будущем зле, в час безоблачный в отсветах ранних на бредущем качаясь  осле. Только Он, проезжающий мимо многолюдных  разбуженных мест, над холмами Иерусалима видит в небе светящийся крест. 17 апреля 2011 *** Когда вперед рванули танки, кроша пространство как стекло а в орудийной перебранке под снегом землю затрясло, когда в бреду или, вернее перегорев душой дотла, на белом, черных строк чернее, пехота встала и пошла, нещадно матерясь и воя, под взрыв, под пулю, под картечь, кто думал, что над полем боя незримый Ангел вскинул меч? Но всякий раз - не наяву ли? - сквозь сон который год подряд снега белеют, свищут пули, а в небе ангелы летят. *** Видно, я умру в своей постели, сердце остановится во сне, потому что мимо пролетели пули, предназначенные мне. Мог бы я лежать с виском пробитым, на винтовку уронив ладонь, равнодушный к славе и обидам, незапятнанный и молодой, собственною кровью орошенный, ненавистью первой обожженный, подсеченный первою бедой. *** Теряя слух, теряя вес, душа едва держалась в теле. Я слышал музыку небес, и это было в самом деле. Но как могу я передать ту сладость звука, ту истому, ту неземную благодать, что чувствовать нельзя живому? 9 апреля 2010   МОЛИТВА Ты дал мне душу, дал мне речь, в свои родные принял чада, и столько раз не дал полечь. Мне так нужна твоя пощада. Я знаю: жизнь моя - вокзал, миг переполненный толпою, так мало людям я сказал, дай мне услышать: “ Я с тобою”. 4 апреля 2010   ***                          Марии Ревич Я шлю тебе весть из больницы под Пасху на светлый четверг. Сияющий взгляд ангелицы мои опасенья отверг, и мой - устремился сквозь шторы навстречу дневному лучу, и кто-то сказал мне, что скоро свиданье с тобой получу. 10 апреля 2010 ВТОРОЯ МОЛИТВА НОЯ Какая мелочь все, что мы друг другу дарим, земные милости, богатства всей земли. Дай, Господи, спастись, хотя б немногим тварям И роду нашему земную жизнь продли. 8 апреля 2010 ***                                Галине Климовой Кто скажет, здесь храм иль больница? Но в полусознанье не зря не снится совсем и не мнится мерцающий свет алтаря, в предутренний час сквозь угары, сменяемые забытьем, поют почему-то болгары молитву о здравье моем, уходят печали и смута, иной прозреваю удел, болгары поют почему-то, быть может, Господь повелел. 30 мая 2010   *** Как знать, с какой поры в мирок мой сокровенный ко мне плывут миры со всех концов Вселенной? И тут я ощутил Текущую, как реки, Всю музыку светил, Чтобы забыть навеки. 11 апреля 2010   *** Какая чушь стихи, когда в них нет печали, Как немощны слова, когда они - слова. Уж лучше бы они смиренно помолчали, Как робкая душа пред ликом Покрова. 4 апреля 2010 *** Воздух, вода – это все даровое, самое главное – воздух, вода, это пространство вокруг мировое, облако, солнце, ночная звезда. Всё это дар, это всё безвозмездно щедрой рукою даровано нам. Мир мой, моя озаренная бездна, душу за всё напоследок отдам. 16.I.2012   ТВОРЧЕСТВО I Отгрохотало, обрушилось в ливне небо, и снова плюс тридцать в тени, синь стала ярче, а зелень наивней, словно вернулись мы в первые дни, словно всю эту хоромину снова в эти минуты воздвиг предо мной Зодчий небес и рельефа земного, вечный Творец всякой твари земной. II День был как день, не такой уж и длинный, и, завершая свой труд поскорей, Скульптор слепил человека из глины, ну а потом всевозможных зверей. Так что Адаму осталось немного, этим созданьям найти имена, и окликать в первый раз осьминога, цаплю, лягушку, кота и слона. 14.IX.2012 *** С душой бессмертной жить и жить века, И, слава Богу, нам не очутиться В звериной шкуре и не воплотиться в какого-то безмозглого быка. Пусть человечья доля нелегка, К чему в глубинах плавать, как плотвица, Как ласточка, взмывать под облака, Молчать, как рыба, и свистать, как птица. Свет впереди у нас, а может, тьма? Но лучше быть в тюрьме или казарме, чем жить в хлеву – что в мире есть бездарней? Людской удел – сума или тюрьма. А вы твердите о какой-то карме, но это не для нашего ума. 27.IX.2012   СНОВА ПЕРЕД СВЕТОМ                матушке Наталии Пономаревой Перед каждым новым светом, перед каждым продолженьем бытия всякая душа по-детски верит – жизнь еще не кончена моя. Это детский лепет? Или это женщина, а может, Серафим тишину осеннего рассвета окликают именем моим? В стеклах дождь и улица ночная, угасают огоньки в окне. Кто-то перед светом вспоминая все же помолился обо мне. 19.X.2012 ПОЭМА О ДАВНЕМ ЛЕТЕ   Азовское море, туманное взморье, домики на косогоре. Шаг. Еще. Под ногами ломается лед. Стой! Кто идет?                                         Александр Ревич. “Начало”   Солнечные облака над морем, над косой песчаною ползут. Мир соленой тишине покорен, остро пахнут рыба и мазут. По прибрежной отмели устало черно-белые бредут стада, это с детства в душу мне запало украинским словом “череда”, словом няньки, Ганнушки, Петровны, миргородки старенькой, седой, что была родни мне ближе кровной, стадо называла чередой и крестилась на трезвон церковный. На рассвете, обрывая сон, слышался издалека тот звон, почему-то было так легко мне, мы вдвоем шептали “Отче наш”, с той поры молитву эту помню.   А потом мы с няней шли на пляж, и она так робко, неумело мне, мальчонке, потихоньку пела песни стороны своей родной, все забылись, помнится, однако, та, где “козак, старий, як собака, досi не женився…” Боже мой!   Череда брела в воде по брюхо, нянька пела, лодочка плыла, детское улавливало ухо песни, всплески и колокола, звоны отдаленной колокольни, плывшие в просторный белый свет так, что жизни не было привольней для мальчишки трех неполных лет, да и никогда уже на свете больше не искрилась так вода, не светилось небо никогда, не звучало слово “череда”, как в минуты солнечные эти.   По неделям матери с отцом не бывало - заняты, при деле, только няня день и ночь с мальцом, день и ночь - у моря, у постели, только няня… Что я знал о ней, несмышленыш в три неполных года? Знал я лишь тепло приморских дней, - изредка случалась непогода, - знал я, как с откоса череда медленно бредет к рыбацкой хате, знал, как розов парус на закате и летучих облаков гряда. Если бы я только знал тогда, что у няни прежде были дети, но стряслась какая-то беда, и теперь она одна на свете. Что я знал? Что видел, то и знал, знал бредущую по мелководью череду, знал мальчика Володю, тот большой, а я совсем был мал, мне не оправдать мое незнанье тем, что был я крохой по годам, но когда б я знал, сказал бы няне: “Никому тебя я не отдам”.   Все, что было, видится в тумане, но ведь вот он, прежний косогор, тот же покосившийся забор, тот же берег, домик тот же самый, где мы жили с нянею и мамой. Сколько лет прошло с тех давних пор? Няни нет и нет погоды летней, Украину всю пешком прошел и, как зверь, стараюсь незаметней пробираться у прибрежных сел. Мы втроем вдоль побережья бродим, кое-где ночлег себе находим, в дверь с надеждою суем носы, а меж тем в промозглом этом мраке всюду караулы и собаки постовые, вражеские псы. Помнится, здесь жарко было прежде, а теперь в изодранной одежде мы дрожим на ледяном ветру и в опорках бродим по сугробам, няня, помяни меня за гробом, помолись, - быть может, не помру.   Этой ночью нам не до привала, на морозе море льдом сковало, может, пронесет, и мы пройдем… До Азова двадцать верст, не боле, там свои, дойдем - и мы на воле, но взошла луна, светло, как днем.   Тихо сходим к берегу с откоса, где-то лают псы хриплоголосо, мы на лед ступили, гнется лед, в ночь уходим, вспыхнула ракета, побережье в белый снег одето, яркий месяц по небу плывет. Мы, судьба, с тобой сегодня квиты, биты мы тобой, да недобиты, и на этом ледяном пути песню няни слышу: “Ой, не свiти, мiсяченьку…”. Месяц, не свети.   Светит месяц в голубом тумане. Господи, помилуй и спаси! Светит месяц и шепчу я няне: “Помолись за нас на небеси”. 18 января 2011 ВСЕНОЩНАЯ Опять рассыпают огни церковные тонкие свечи. Вовеки, Господи, сохрани хоть искру любви человечьей. Но злоба в речах площадных, проевшая душу оскома, пожара грядущего дых, пророческий рокот погрома. Я вижу сполохи огня в давно отпылавших именьях, и корбно глядит на меня с рапятия мой соплеменник. Неужто умчат корабли в чужие бескрайние шири от проклятой Богом земли, от этой единственной в мире? Безгрешная душ высота исходит моленьем, так что же Антихрист похож на Христа? Помилуй нас, Господи, Боже! 1990 12 декабря 1993                          Георгию Баллу В эти дни, когда нам не до жиру, быть бы живу, дух перевести, Господи, даруй спасенье миру, где добро и разум не в чести. В эти дни, когда нам не до славы, только бы напасти отвести, вразуми нас, тёмных, Боже Правый, праведных и грешников прости и на зимнем белом раздорожье, где клубится лёгкий снежный дым, дай глупцам Своё терпенье, Боже, дай увидеть истину слепым, проводи блуждающих над бездной и на кряже появись крутом семицветьем радуги небесной, сизой тучей, огненным столпом. 1993 СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ 2. Совсем не трудно гвозди вбить в ладони и промеж рёбер засадить копье. Что делать! Зародилось в смертном лоне Его живое тело, как твоё, и потому Он преклонил колени, когда уснули спутники в саду, и у Отца просил соизволенья избегнуть казни, миновать беду. Мы ближние Его в скорбях и боли, мы все от плоти плоть, от кости кость, и стискиваем зубы поневоле, представив, как вбивают первый гвоздь. 27 февраля 2000